Я сидел на подоконнике и думал о своем. Нет, вы не подумайте, что я ванилька какая-та или что-то в этом роде. Просто люблю по ночам сидеть у открытого окна, свесив ноги вниз. Странно, но сразу чувствуешь под ногами какую-то всепоглощающую бездну. Она засасывает тебя. Кажется, что еще одно движение - и нет тебя. И не было никогда. И свечку никто не поставит, и на могиле не всплакнет. Хотя, не будем о плохом. Действительно, зачем угнетать себя в такую прекрасную ночь?
Внизу проезжали машины. Ихние дворники тщетно пытались совладать с мощным ливнем, который обрушился на город последние пару дней. Водители раздраженно сигналили, а моторы ревели, словно отчаявшиеся львы. Я усмехнулся. Где-то на Бей-стрит скиталась леди Фемина, очаровывая мужчин, а потом пожирая ихние внутренности. Где-то в районе перекрестка Фостер Плэйс и Элизабет Стрит в своей квартире в самом темном углу лежал Джо Сайрус, наслаждаясь приятным эфектом кокаина на организм. В Джапанго-Суши мыла посуду бедняжка Келли, обдумывая, как бы избежать рокового свидания со своим убийцей. Где-то на Дандас-стрит в подворотнях сэр Эштон Локсли вел свое очередное расследование по поводу убийств. Где-то в районах этого города находились мои герои, о которых вы докладно можете прочесть в моих мемуарах. К своему несчастью, наштамповал я их более чем достаточно.
Лил дождь. Он не просто лил, он образовывал собой плотный занавес. Ничего нельзя было разглядеть. Разве что свет далекого маяка. Так вот, я сидел на подоконнике, свесив ноги вниз. Капли дождя падали на мои ноги, торчащие из штанин. В лицо веяла приятная прохлада, успокаивая горящую кожу и воспаленное сознания.
Нет, в порядке я не был. Меня раздражала моя жизнь. Я ее буквально ненавидел. Бесспорно, я любил то, что я делал. Но, казалось, я сходил с ума. Эти все образы, герои, персонажи.... Я слышал отчетливо каждый звук, каждую фразу, прежде чем напечатать это. Меня откровенно достали мои персонажи. Я всегда рад видеть каждого из них, но ихние разговоры и шуточки меня откровенно бесят. Они такие глупые, такие болтливые... Я просто терпеть не могу их разговорчиков! Ах, что это я? Как-то глупо получается. Сижу и сам себе жалуюсь. Да еще на кого. На плоды собственной фантазии. Все же каким никчемным я стал. Каким никчемным является мое творчество. Раньше-то я писал прекрасные романы, нагруженные смыслом и философией, а теперь... а что теперь? Я плавно скатываюсь к попсе. Нет, сегодня же сотру все, что написал! Никакая живая душа не увидит этот бред! Да критики меня в порошок сотрут! Да я сам себя в порошок сотру, ведь что они понимают? Даже такому явному бездарю как я они готовы рукоплескать и приписывать лавры чуть ли не уровня Диккенса! Да как посмели они замахнуться на имя такого великого писателя? Как посмели сравнить такое ничтожество, каким я сейчас являюсь, с таким великим человеком? Хотя, это временно. У меня ведь всегда найдется в кармане козырь. Ничего, скоро мир увидит моя новая книга. Вот тогда и посмотрим - кто кого. Я безликую толпу, или безликая толпа меня. Леди Фемину она поглотила, даже не задумавшись о глубоком смысле, который я пытался им донести. Ну неужели они и вправду столь примитивны? А Сайрус? Как можно было окрестить явный реализм экспрессионизмом? Я был в ярости. Даже руки сжались в кулак. Я еле сдержался, чтобы не ударить рукой по оконному стеклу. Для кого же я пишу тогда? Ведь толпа требует Стэфани Майер и Сидни Шелдона! Ведь так просто читать простые ненапряжные сопливые романы. Да, мои милые Энштейны. Ваше сознаньишко, видимо, не хочет напрягаться и переваривать информацию. А как же. У меня ведь, увы, в рассказах не фигурируют вампиры с идеальными чертами характера, дьявольски-красивые и порочные дамы... Хотя нет. Последние есть. Но попадают они далеко не в объятия страстных любовников и сопливые внутренние переживания.
Чтож, завтра прием у какой-то там важной пташки. Пойдем, посмотрим, как переварили мою последнюю рецензию о этом бездаре Лестрейде. Возомнил из себя второго Твена и давай разбрасываться направо и налево своими псевдо-юмористическими писульками. Аж тошно становиться. Коэльо хренов!
Ее прикосновение к моим обнаженным плечам успокоило мое внутреннее негодование. Я даже вздрогнул. Все это время она была подле меня. Тихо сидела на кровати и опечалено глядела в темный угол.
Ее руки обвились вокруг моей шеи, а ее губы прислонились к моей макушке. Я ухмыльнулся. На что порой способна фантазия. Я прекрасно знал, что она нереальная. Я знал, что она - плод моего воображения. Но все равно любил ее настолько сильно, насколько мог. Она была чертовски красива - невысокая, хрупкая девушка с изумительной точеной фигуркой, нежной бледной кожей. Густые, черные локоны с легким синеватым оттенком ниспадали на плечи плавными волнами. Наверное, даже леди Фемина не была столь красивой, как она... Я даже имя ей не дал. Хм.
Она наклонилась ко мне и прошептала:
-Слезаешь?
-Да, секунду, - угрюмо ответил я. Меня огорчила мысль, что как только я допишу роман, она исчезнет... Ее больше не будет. Как и всех остальных тех мнительных красоток, которые посещали мою комнату, а потом растворялись в воздухе, как только я дописывал последнюю строчку.
Я поднял ноги на подоконник и развернулся к окну спиной. Она оказалась предо мной во всей своей красе. Огромные синие глаза были отчего-то влажными, а идеальная линия губ изогнулась в нежной улыбке. Она потянула свои руки ко мне. Я посадил ее себе на колени и погладил по волосам. Она зарылось носом в мое плечо и прошептала:
-Напишешь обо мне еще хоть строчку?
-Зачем? - безразлично спросил я. Этот вопрос задел меня. Она всегда интересовалась только об одном. Или вообще молчала. Главное для нее было, чтобы я писал. Синеглазка усмехнулась, ласкаясь в моих руках:
-Ты ведь даже имени мне не дал...
-Имени? - я призадумался. А она ведь права. Я ведь даже не удосужился дать ей имени. Все время "ты" да "она".
-Хм, - я всмотрелся в ее яркие синие глазки, - будешь Викторией. Вики. Моей Вики.
Она ничего не ответила, а лишь погладила меня по губам и легла на кровать. Лунные свет тотчас осветил плавную линию ее талии, нежную шею, грудь и ноги. Ночнушка лишь прикрывала самые заветные части ее тела. Вики улыбнулась мне, и блеск света отразился на ее зубах. Я с усталой улыбкой направился к ней. Словно камень, я рухнул в постель и повернулся к девушке. Правая рука скользнула по идеальной линии ее талии и соприкоснулась со своей левой сестрой на спине Вики. Я прижал синеглазку к себе покрепче и хотел было поцеловать, но она улыбнулась и растаяла в воздухе, оставляя за собой приятный запах лаванды. Я лег на спину, закинув руку за голову и стал следить за полупрозрачной дымкой, которая постепенно поднималась к потолку и растворялась в воздухе.