- Г-в-е-н-е-р-в-а!- по большим залам замка разнеслось гулкое эхо. Кричала девушка. И я знала, кто именно. Поэтому, поудобней перехватив кусок плотной ткани, который скрывал и одновременно защищал от чужих глаз мой маленький подарок для милой…
- Принцесса Хезерина фон Гардарика! -провозгласил менестрель или как там называют этих людей, объявляющих о приходе знатной особы…Я, как старшая фрейлина, обращалась к ним исключительно для того, чтобы за меня сделали грязную работу, хотя само внимание к этим людям было грязной работой…Не зря же есть у меня подчиненные…
- Сегодня моя коронация…- Хезерина сделала небольшую паузу, в лучших традициях театра. Шекспир бы видел…- И я должна блистать на ней ярче, чем бриллианты на моей короне.
Надо же, не успела земля на могиле её отца остыть, так корона уже её…Что ж, в этом вся Хезерина. Я хмыкнула, отбрасывая мысли о самодовольном характеры пока что моей повелительницы, и принялась вместе с остальными фрейлинами наряжать принцессу. Сверток, который я все это время судорожно сжимала в руках, боясь того, что меня раскроют, теперь почивал где-то под кучей одежды. Сделав вид, что меня не волнует окружающий мир, я порхала вокруг Хезерины, доводя её внешний вид до готовности к главному событию в моей жизни…И это была не коронация, отнюдь…
- Гвенерва, как там мой заказ?- образ принцессы был великолепен, но не хватало одной детали. И мы обе знали какой.
- Ваше Величество, было бы неправильным демонстрировать ваш заказ сейчас низшей прислуге. Вы должны поразить всех сегодня на церемонии!...- с придыханием воскликнула я, применяя весь свой актерский талант. Давай же, надменная и чопорная гусыня, покажи себя во всей красе!
- Ты права,- Хезерина презрительно поджала губы и сделала элегантно-прогоняющий жест рукой в сторону двери, с достоинством исполняя роль усталой от глупой черни королевы.- Оставьте нас.
Я мысленно похлопала принцессе. Как просто ты загоняешь себя в лапы…Впрочем, я надеялась на некое сопротивление, постоянный риск быть раскрытой, на её подсознательное желание выжить…Что ж, она слишком быстро сдалась, обидно даже…
Медленно разворачивая сверток, я краем глаза видела алчный блеск в её серых очах. Уголки моих губ непроизвольно поползли вверх, когда я узрела великолепный корсет, по праву достойный королевы. Стараясь не смотреть на переливающиеся золотые и серебряные нити, я, все так же держа руки только на ткани, поднесла сделанный по заказу Её Величества корсет.
- Как-то странно ты его держишь…- Хезерина прищурилась, на мгновение оставив тщеславие и включив подозрительность. Я нервно сглотнула, но все же выровняла голос, чтобы достойно, а главное как можно более правдиво ответить:
- Я недостойна прикасаться к такой вещи, только вам это дозволено.
- Верно. Молодец, что понимаешь это и знаешь свое место,- удовлетворенная улыбка на губах принцессы, стоящей одной ногой на престоле, кричала о том, что её бдительность спит и посапывает.- Надевай его, не задерживай меня.
Я медленно, оттягивая тот самый момент, облачила её в корсет. Хезерина – вот настоящая принцесса на горошине! – тут же почувствовала дискомфорт. Я успокоила её тем, что это золотые нити так покалывают, затягивая корсет. Из горла Хезерины вырвался стон, а я отскочила подальше.
- Как тебе мой подарок на коронацию, Хеззи?- я злорадно усмехнулась, глядя, как она умирает.
- Я…тебя…недооценила…- она слабо улыбнулась, истекая кровью. Корсет чуть ослабил свою хватку, выставляя на обозрение слезающую с, так и не ставшей королевой, принцессы кожу. Хезерина приподнялась на руках, цепляясь за жизнь. Кровь струилась по её белоснежным рукам, капая на пол и оставляя алую дорожку. Я не стала её добивать, это было бы милосердно, а она этого не заслужила. Руки Гардарики подогнулись, и она с тихим шмяком упала, лицом вперед. Глаза, цвета дымчатого агата навсегда потухли.
Я быстрым движением приподнялась с кресла, откуда наблюдала за таким чудным моему сердцу представлением и вышла в коридор. Как я и предполагала, эти лентяи разбежались, стоило только дать волю. Фрейлины сейчас воркуют с рыцарями, а менестрель вьется вокруг них, пытаясь получить малую толику внимания.
Глянув по сторонам, я направилась по коридору к выходу в сад. Внезапно кто-то дотронулся до моего плеча:
- Миледи, постойте…
- Да?- Я, вздрогнув, обернулась. Передо мной стоял невысокий парень, судя по одежде – слуга. Он, пригладив каштановые волосы, широко улыбнулся. Что-то шевельнулось во мне – мне была знакома улыбка, расщелина между передними зубами и наивные голубые глаза.
- Может, вы меня помните? Я – Конрад…
Да, я вспомнила его. Когда-то давно мы с ним дружили, еще в детстве. Но наши судьбы пошли по разным путям – я стала старшей фрейлиной, а он пошел в низшую прислугу. Приближаясь к своей нынешней должности, я шла по головам, не заботясь ни о ком, кроме себя. Конрад же искренне считал, что все можно заработать только честным трудом, и жизнь всеми тяжкими его в этом разубеждала, но он все также наивно и с доверием смотрел на жизнь. Жалко его…
Лезвие кинжала вошло в грудь так, что торчала только рукоятка. Прерывистый вздох вырвался у Конрада, он ухватился за меня, пытаясь не упасть, но я стряхнула его с себя. Брезгливо вытерев нож о лацкан его куртки, я спрятала кинжал между многочисленных юбок своего платья. Сад встретил меня порывом ветра в лицо.

Я улыбалась, когда стражники схватили меня, беззаботно собирающую цветы кровавыми пальцами. Меня тут же, без прелюдий, повели в суд, абсолютно не церемонясь со старшей фрейлиной, пусть и бывшей.
- Гвенерва Шевалье, вы обвиняетесь в убийстве Хезерины фон Гардарики. Ваше последнее слово перед тем, как приговор о смертной казни приведут в исполнение?- судья выжидательно взглянул на меня.
- Я хочу попросить одну ночь, чтобы проститься с этим миром, и потом уже умереть
Меня, по моей же просьбе, швырнули в темницу. Отряхнувшись от пыли, я кое-как села на узкую скамеечку - побои давали о себе знать. Из узкого окошка, находящегося почти у потолка, лился лунный свет. Я придвинулась поближе, так, чтобы меня осветило. Мне предстояла ночь осмысления всего произошедшего в последние сутки и так кардинально изменившего мою жизнь. А точнее оборвавшее её. Завтра утром окончательно.
- Вставай! - меня грубо спихнули со скамейки. Я спокойно встала, от боли после вчерашнего дня не чувствуя сегодняшнего избиения. Подхватив меня за руки, стражники волоком повели меня к месту казни. Интересно, меня обезглавят или повесят?
Как только глаза привыкли к свету, я уже поняла, что сегодня будет очень больно. Несмотря на раннее время, было уже светло, и народ, эти безжалостные зеваки, толпился на главной площади города. Стражник нетерпеливо подтолкнул меня в спину мечом, отчего я чуть не упала. Эти несколько минут шествия к столбу, обложенному хворостом и дровами, показались бесконечными. Внезапно, кто-то выскочил передо мной. Что? Как?...
- Как?- я ошарашено смотрела на Конрада.
- Я заключил договор. С Дьяволом. Точнее, пари. Он разрешил мне вернуться, встретиться с тобой перед твоей смертью и посмотреть, любишь ли ты меня,- Он печально улыбнулся и сжал лист пергамента в руке. - Если я разбужу в тебе такое чувство, как любовь, в чем Сатана сомневается, то останусь жить. Жить, помнить тебя и любить...
Я смотрела на него, долго, казалось. Стражник сзади сочувственно вздохнул - видимо, он решил, позволить нам немного поговорить. Что-то шелохнулось во мне, и вдруг странная бумага в руке у Конрада вспыхнула. Он радостно улыбнулся, откидывая её от себя. Я вернула ему улыбку и поняла, что лучше не оттягивать казнь.
Решительные шаги. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Уткнулась в столб, и подняла голову. Стражник привязал меня, вздыхая, наверное, жалея. Мне было все равно, я исполнила то, что должна была. Хезерина больше никому не отравит существование. Славно.
- Неееет!- прерывисто воскликнул Конрад, только сейчас осознав происходящее. Стражник мягко, но настойчиво убрал его от меня. Вернувшись, он зажег факел и поднес к хворосту с дровами. Сухое дерево мгновенно занялось. Огонь медленно пополз по всех охапке дерева, заставляя меня дышать чаще. Сильный порыв ветра раззадорил пламя, и теперь я почувствовала жар на своих ногах – ткань тоже полыхала.
Я запрокинула голову и громко засмеялась. Смех был каркающий, хриплый и пугающий. Люди, близко стоящие к месту моей казни, в ужасе отпрянули. Неожиданно послышалось карканье – видимо, вороны посчитали меня за свою. Птицы кружили над площадью, оглашая её скорбными криками, а я смеялась, как ненормальная…