Добавлено (12.07.2013, 01:47)
---------------------------------------------
Итак, предпоследние два кусочка. Надеюсь, они вам понравятся. Хотя, даже если я не оправдаю ваши ожидания, это еще не значит, что я не хочу услышать ваше драгоценное имхо. Наслаждайтесь чтением.

6.

Битый час я просидел под кабинетом. Зато прочел все про рак и СПИД на стенгазете и измерил длину и ширину коридора. Ровно сорок три шага в длину и пять в ширину. А еще успел достать медсестер и врача. И два раза разбудить Оливера. Ребенок мирно спал в автомобильном кресле, стоящем рядом на кушетке, пока что слабо понимая, что происходит. Три раза медсестра предлагала мне успокоительное. Но без толку. От этого все равно ничего не изменилось бы. Я сидел напротив большой белой двери и гипнотизировал ее взглядом. «Десять…Девять…Восемь…Семь… Шесть… Пять… Четыре… Три… Два…Один….Выходи!» Но бесполезно. Дверь была, наверное, частью этого заговора. Но на самом деле я безумно волновался. Я ужасно боялся. Мне не хотелось думать «А что, если…» или «А вдруг…». Я просто ждал доктора с хорошими новостями. Других новостей я просто не хотел слушать. Она, наверное, не выспалась вчера. Или плохо позавтракала. Или просто жарко сегодня. «Нужно было купить кондиционер!» - мысленно поругал я себя. Почти животная тревога охватила меня, заставляя конечности дрожать.
-Мистер Самерсет, сер? – я подскочил от голоса врача. Мужчина в белом хотел был что-то сказать, но я перебил его:
-Нет, вы ничего плохого мне сейчас не скажете, ладно? Вы просто права на это не имеете! – я схватил кресло с Оливером и стремительно направился в палату Гвен в палату Гвен. Доктор последовал за мной:
-Мистер Сомерсет, мне очень жаль…
-Да плевать мне на вашу жалость! Просто скажите, какие таблетки ей нужно давать и выписывайте! – я резко обернулся в дверном проеме, бешено глядя на доктора. Тот и сам побледнел:
-Господин Сомерсет, увы…
-Прекратите, - рыкнул я, - Или делать больно людям – ваша профессия?
-Мистер Сомерсет, прошу вас, пройдем ко мне в кабинет. Хельга, позаботься о малыше пока, - толстая медсестра кивнула и взяла кресло с Олли. У меня было такое чувство, словно мне спустили всю кровь. Я был готов к чему угодно, но эта безнадежность в «прошу вас, пройдем ко мне в кабинет» все же ошеломила меня. Ноги стали ватными. Мы зашли в небольшой кабинет. Он жестом пригласил меня сесть и молча достал стакан, наполнив его виски:
-Выпейте.
Я исполнил его просьбу, не смея возражать. Жидкость сильно обожгла горло, вернув меня в реальность. Доктор вздохнул:
-Она умирает.
-Этого не может быть.
-Она умирает, мистер Сомерсет. Мне горько говорить, но это так.
Я не хотел в это верить. Я твердил, что произошла какая-то ошибка, что дура-медсестра явно что-то напутала, дала ему не тот снимок или что-то в этом роде. Он ответил со всем сочувствием, на который был способен:
-Это исключено. Мы делали повторный анализ крови три раза. Диагноз не вызывает сомнения. Все что я могу сейчас для вас сделать – направить к специалисту-гематологу….
Я прервал его жестом. Мне нужна была минута. Просто минута, чтобы осознать происшедшее.
-Она будет получать лейкоциты и тромбоциты, - продолжил врач, выдержав приличную паузу, - Они сейчас важней всего. Мы попытаемся остановить распад клеток…
-Какой к черту распад клеток? – рыкнул я. Доктор понимающе налил еще виски в стакан. Я быстро поглотил жидкость. Доктор объяснил, что у медицины нет таких радикальных средств для лечения таких форм лейкемии. Они способны лишь замедлить течение болезни. И если бы мы обратились в больницу раньше, возможно, что-то и можно было сделать. Я чувствовал, словно падаю в пропасть.
-Доктор, - глухо отозвался я, - Я смогу забрать ее домой?
-Это крайне нежелательно, сэр.

7.

Положив кресло с до сих пор спящим Оливером(господи, этого ребенка нереально разбудить), я медленно повернулся. Посреди огромной палаты в не менее огромной кровати лежала моя Гвен. На тле громадной подушки она казалась еще худее, чем обычно. Кожа, оттененная черными волосами и холодным освещением палаты, казалась еще бледнее. Ее бескровные губы растянулись в слабой улыбке:
-Трент…, - ее голос был угасающим. Такими же были ее глаза. Как всегда уставшие и влажные, они ласково глядели на меня, маня к себе. Я неспешно подошел к ее постели, мрачно:
-Привет, Гвенни.
-Привет, - она попыталась спрятать исколотую катетерами и разнообразными трубками правую руку, но я остановил ее. Я просто молча смотрел в ее лицо:
-Ты знала?
-Да, - тихо отозвалась она.
-Давно?
-После рождения Оливера.
Я только кивнул. Глубоко внутри что-то мучительно шевельнулось. Что-то бесформенное и жгучее поднялось к горлу, чтобы вылиться слезами.
-Трент, - она одарила меня нежным уставшим взглядом, - Мне уже не больно. Мне честно не больно.
-Много ли у нас времени? – глухо спросил я, сжав кулаки, чтобы не заплакать. Я ведь мужчина. Мне не положено.
-А разве доктор тебе не сказал? – в ее глазах появился испуг. Я отрицательно покачал головой. Я чувствовал, что глаза наливаются слезами, но поспешил их смахнуть. Девушка огорчилась:
-У нас неделя, милый. Неделя.
-Я не потеряю тебе вновь. Я не отдам тебя Ей… - произнес оглушенный. Одна слеза покатилась по щеке. Гвен склонила голову набок:
-Не расстраивайся. Я прошу тебя. Не будь несчастным. Не делай мне больно. И… я хотела бы попросить тебя об услуге.
Ее тон был спокойным и ровным, словно мы сидели на кухне, и пили чай за небольшой милой беседой. А вот я как раз горел пламенем.
-Да, родная. Я сделаю все, о чем ты попросишь, - я старался звучать как можно спокойнее, но дрожь в голосе предательски выдавала меня. Гвенни перевела взгляд на спящего Оливера. Ребенок все еще спал, пребывая в мире собственных грез.
-Позаботься об Олли, - я хотел было распять себя на одре клятв и обещаний в тот момент, но она не позволила, - Не прерывай меня. Ты – единственное, что у него осталось. Я прошу, - ее голос задрожал, - если я и правда что-то значу для тебя, не бросай его. Ты его отец, - эту фразу она сказала серьезно. Я еле сдерживался. Она поглядела на меня и спокойно спросила:
-Ты согласен?
Я лишь молча кивнул. Мне было нечего ей отвечать. Даже в такие моменты она думала не о себе, а о своем ребенке. Гвенни снова расслаблено улыбнулась:
-Ты будешь отличным родителем моему Олли. Только… - ее голос сорвался. Она замолчала и утопила взгляд в одеяло на коленях. Я медленно подошел к ней и встал на колени перед ее кроватью. Она лишь тепло смотрела на меня, словно пытаясь обогреть в этом холодном свете ламп.
-Я хочу тебя еще кое о чем попросить.
Внутри меня снова все вздрогнуло от мучительного желания заплакать. Но я устою. Я не заплачу. А просто скажу Гвенни – одним только кивком головы, - что буду счастлив сделать все, о чем она попросит. Все.
-Пожалуйста, обними меня крепко-крепко.

He kissed my lips -
I taste your mouth.
He pulled me in -
I was disgusted with myself!